Брак не по расчету - Страница 9

Если не удастся заставить замолчать словоохотливую мать, действительно придется пережить не самую легкую ситуацию в жизни. Единственное, что как‑то успокаивало нервы, это доносившиеся сверху слабые шаги и звуки — Эшлинг и Руфь продолжали играть в мансарде.

Айрис молила Бога, чтобы девочки как можно дольше оставались наверху, подальше от посторонних глаз. Она быстро взглянула в большое, во весь рост, зеркало, проверяя свой внешний вид. Пожалуй, все не так уж и плохо. Вот только ничего нельзя было поделать со старыми джинсами и свитером. Времени переодеться во что‑то более свежее уже не было, да и стоило ли показывать Филиппу, что его внезапное появление в доме имеет для нее какое бы то ни было значение.

Господи, кого ты пытаешься обмануть? — спрашивала она себя, негодуя при этом на собственную глупость. Ее выдавали лихорадочный румянец и бегающий, настороженный взгляд напряженных зеленых глаз. Ладно, будь что будет. Остается надеяться, что мать с ее гостем будут плясать под мою дудку, беспокойно подумала Айрис.

— Мы с Филом вспоминали тут о прошлом, — радостно проворковала мать, когда дочь внесла в комнату чайный поднос. — Нам действительно не хватает его дорогого родителя.

— Да… Ты права, — не очень внятно откликнулась Айрис, стараясь унять дрожь в руках, когда разливала чай по чашкам. Тщательно избегая взгляда Филиппа, она пристроилась на другом конце комнаты, как можно дальше от гостя.

Преподобный Бартон очень нравился Айрис. Строгий, ученого вида вдовец служил в годы ее юности викарием в Шилдтоне. Было очевидно, что ни он, ни домоправительницы, быстро сменявшие друг друга, не имели ни малейшего понятия о том, как следует воспитывать росшего без матери Фила. А тот уже имел устойчивую репутацию безудержного сорвиголовы.

— Сегодня ты не узнаешь свой родной город, — сказала ему Люцилла. — Старый театр эпохи королевы Виктории превратили в современную киношку. А около железнодорожного вокзала построили ужасный супермаркет, — добавила она, не желая замечать напряженного состояния дочери. — Как они называют его, дорогая?

— «Выбирай и плати», — тихо ответила дочь, уставившись в чашку, которую держала в дрожащих руках.

Это просто смешно! Что я делаю? Веду вежливую, светскую беседу, как будто вижу этого человека впервые. Еще немного, и снова неукротимо приблизится это отвратительное истеричное состояние. Казалось, что каким‑то непостижимым образом она очутилась в нереальном мире. Что здесь делает этот гадкий человек? Не может быть, чтобы он серьезно думал о покупке Олдфилд Холла. Ведь Кэтрин сказала, что он обосновался в Лондоне.

Впервые с тех пор, как Филипп появился в доме, Айрис поймала себя на том, что она практически ничего о нем не знает: кем он стал? Как провел прошедшие восемь лет? Такой привлекательный, с эффектной внешностью человек уж наверняка женат, не без грусти констатировала молодая женщина.

— … Не правда ли, дорогая?

— Что? — Внезапно прервав свои тягостные размышления, дочь в замешательстве посмотрела па мать.

— Я говорила о ваших общих друзьях, которые продолжают жить в нашем городе, — сказала Люцилла, задумчиво посмотрев на дочь, которая была необычайно бледна и нервозна. — Среди них — Джун Кемп. Ее дочка Руфь сейчас играет наверху с Эш.

— Наш гость хочет еще чаю. — Айрис быстро вклинилась в разговор матери.

— Нет, спасибо, мне вполне достаточно, — откликнулся тот, поднося чашку ко рту.

Кажется, ее поспешное вмешательство помогло направить мысли матери в ином направлении.

— Уж не собираешься ли ты вернуться и жить в Шилдтоне? — спросила она гостя.

— Ну… — начал Филипп и остановился, повернув голову и бросив взгляд на внезапно напрягшуюся фигурку Айрис. — Я и Адам Майкрофт все еще разбираем дела моей покойной бабушки, умершей более года назад. К сожалению, сильный пожар уничтожил большой дом на территории поместья. Так что пока никаких конкретных планов на будущее я не строю.

Миссис Динмор смотрела на него с минуту ничего не выражающим взглядом, а затем воскликнула:

— Бог мой! Я совсем забыла, что старая леди Хартли приходилась тебе бабушкой. Ей, должно быть, было за девяносто, когда она погибла.

— Девяносто два. — Собеседник холодно улыбнулся.

— Я ее не видела последние десять лет. Но ужаснулась, узнав, что она погибла в страшном пожаре, — сказала она с сочувствием. — Такой великолепный дом, и ничего не осталось, кроме обгоревших руин. Скажи, это правда, что леди Хартли оставила твою мать без единого пенни? — Пожилая женщина была не в силах удержаться, чтобы не упомянуть о ходивших по городу слухах. — Вроде бы она отказалась даже встречаться или разговаривать со своей дочерью, после того как та сбежала из дому и вышла замуж за твоего будущего отца?

Внук леди Хартли пожал широкими плечами.

— Кто знает? Я сам никогда не видел свою бабушку, — быстро ответил он, возвращая собеседницу к теме о городских новшествах.

Как только любопытная дама была переориентирована на безопасный, ничему не угрожающий разговор о переменах в Шилдтоне, Айрис сразу почувствовала спад нервного напряжения, в котором находилась с момента встречи Фила и ее матери. Теперь даже появилась возможность украдкой понаблюдать за человеком, которого она не видела так много лет.

Они выросли в одном городе, но шестилетняя разница в возрасте казалась тогда огромной. К тому же Фил всегда выглядел старше, да и был, казалось, взрослее своих лет. Решительный рот и сверкающие голубые глаза, которые, кстати, выглядели умудренней юного лица, усиливали это впечатление. При первом появлении Филиппа молодая женщина была слишком взволнованна, чтобы заметить какие‑либо изменения в его внешности. Да вот и сейчас при более внимательном и спокойном взгляде напрашивался тот же вывод: ее бывший возлюбленный практически не изменился.